Как мы уже знаем, какое-то количество слов попало в докоранический арабский язык из среднеперсидского (пехлеви). Персидский и арабский язык развивались каждый по своим законам и до, и после возникновения ислама, но начиная со второй половины VII века в персидский язык стало проникать огромное количество арабских заимствований, и этот процесс продолжался много веков. Заимствований оказалось такое количество, что с ними перекочевали и элементы арабской грамматики: префиксы и суффиксы, словообразовательные модели глагола и «разбитое множественное» имен, модели образования имен и даже в ряде выражений арабский изафет. Они не заменили собственно персидские морфемы и синтаксис, но встроились параллельно, и некоторые стали продуктивными, то есть новые слова стали образовываться по арабским моделям от персидских корней. Например, по арабской модели имени деятеля в фарси образовано слово kaffāš ‘сапожник’ от персидского слова kafš ‘обувь’, а по арабской модели абстрактного существительного в фарси образовалось слово nezākat ‘утонченность’ от персидского прилагательного nāzok ‘утонченный’.
Но особенно интересно, что в толпе этих заимствований возвращались и старые слова пехлеви, но уже, так сказать, постаревшие и обросшие детьми и родственниками, то есть изменившиеся по форме и значению и обросшие дериватами. Так, среднеперсидское слово bōyestān ‘сад’ вернулось из арабского в форме bustān, с «разбитым» множественным числом basātīn. Среднеперсидское handāza(g) ‘мера’ вернулось существительным handase ‘инженерия’ и привело с собой инженера – образованное по арабской модели причастия слово mohandes. Среднеперсидское zūr ‘ложь’ успело сформировать в арабском отыменной глагол zawwara ‘обманывать, подделывать’ и масдар tazwīr ‘подделка’, который снова попал в персидский язык. И это далеко не полный список.
Арабский язык: взгляд лингвиста 