Белый диалект

Меня недавно спросили, что такое «белый диалект» (اللهجة البيضاء). Я раньше не знала такого термина, вернее, встречала один раз в фейсбуке у Елены Гимон, где она как раз спрашивала, что это. Вот пост, можете почитать, там очень разные мнения в комментариях: https://www.facebook.com/lena.gimon/posts/10223228804245165.

Понятно, что это некоторый усредненный язык, как правильно там пишет Лена, белый значит «нейтральный». Основной вопрос в том, чем он отличается от разных вариантов «среднеарабского» — языка, который представляют собой смесь диалекта и литературного языка (фусхи) и используется для полуофициальных разговоров и общения жителей разных стран.

Я поспрашивала своих знакомых арабов и вот что мне удалось узнать.

Во-первых, это не какой-то официальный термин, который имеет четкое определение, поэтому разные люди, в том числе носители, и дают такие противоречивые ответы. Возник он, судя по всему, недавно, и используется не везде, а в основном в странах Аравийского полуострова и Персидского залива. По крайней мере, его знают и используют жители Кувейта, ОАЭ и Саудовской Аравии и не знают мои знакомые египтяне. Лена Гимон услышала его от иорданки, так что надо бы расспросить еще жителей Сирии и Ирака. И термин этот, насколько мне удалось понять, придуман самими жителями этих стран, а не арабистами.

Во-вторых, в этих странах он используется именно в том значении, которое лингвисты именуют греческим словом «койнэ», то есть это некоторый вариант диалекта, который понятен всем жителям страны. Например, в Саудовской Аравии есть не меньше четырех довольно сильно отличающихся между собой групп диалектов (диалекты Наджда, Хиджаза, побережья Персидского залива и провинции Эль-Хаса), кроме того, языковые особенности есть внутри каждого региона и даже крупного города. Люди внутри одной группы говорят между собой на своем «домашнем» диалекте, игнорируя мелкие различия. Но если встречаются представители двух разных групп, они, скорее всего, перейдут на «белый» диалект. Эти диалектых не так плохо взаимопонимаемы, как саудовский диалект с марокканским, так что переход на фусху, даже частичный, не требуется, однако каждый взрослый человек примерно понимает, какие особенности его диалекта не общеприняты, и заменяет их на «нейтральный» вариант – либо совпадающий с фусхой, либо совпадающий с другими диалектами этой страны. Как написал мне саудовский лингвист, «I can define it as a slight change in the speaker’s own dialect that is needed when the speaker feels that the message may not be understood. Usually, the change is lexically rather than phonologically or morpho-syntactically». Например, на юге Хиджаза используется определенный артикль im-, а не —il, в разговоре с жителями других частей страны он заменяется на общеупотребительный —il. Или там же глагол «давать» звучит как hab (هب), он заменяется на литературный ˀaˁṭa (أعطى).

Но есть и какие-то другие конвенции, которые не влияют на взаимопонимание. Например, показатель слитного (косвенного) местоимения второго лица единственного числа женского рода (ـكِ) в один диалектах звучит как —ik , в других —ič (ич), в третьих как —iš (иш) или —is (ис), но в «белом диалекте» он будет звучать как —ik – самый близкий к фусхе вариант, несмотря на то, что и предыдущие были бы понятны.

Я благодарю Эмада Аль-Ансари за консультацию. Если узнаю еще какие-то подробности про эту тему, обязательно напишу.